«Человек одарен разумом и творческою силой, чтобы преумножать то, что ему дано, но до сих пор он не творил, а разрушал. Лесов все меньше и меньше, реки сохнут, дичь перевелась, климат испорчен, и с каждым днем земля становится все беднее и безобразнее», – эта и многие другие цитаты из легендарной пьесы Антона Павловича Чехова «Дядя Ваня» являются зеркальной проекцией нашей жизни, с течением времени их актуальность только возрастает в геометрической прогрессии. Неслучайно великого классика называют провидцем, который не просто опередил своё время, а во многом предсказал будущее.
Экологическая тема стала главным фокусом первого спектакля в России, руководителя парижского театра «Одеон» Стефана Брауншвейга – на сцене Театра Наций всемирно известный режиссёр поставил пьесу Антона Чехова «Дядя Ваня».
На счету Брауншвейга около семидесяти постановок по произведениям Брехта, Клейста, Бюхнера, Ибсена, но к Чехову у режиссера особое отношение: ранее он ставил «Чайку», «Три сестры», «Вишневый сад».
Премьера спектакля «Дядя Ваня» в Театре Наций состоялась 15 сентября 2019 года в рамках XIX Открытого Фестиваля Искусств «Черешневый Лес». Спектакль мгновенно стал театральным бестселлером – заботится о билетах надо заранее.
В 2020 году спектакль был номинирован на премию зрительских симпатий «Звезда театрала» как «Лучшая постановка иностранного режиссера в России». Виктор Вержбицкий в роли Серебрякова выдвинут в номинации «Лучшая мужская роль». В январе 2020 года гастроли «Дяди Вани» с огромным успехом прошли в Париже сцене театра «Одеон».
Французский режиссёр поставил замечательный актёрский спектакль в лучших традициях русского психологического театра: в «Дяде Ване» нет места для эпатажа, спектакль, полностью соответствует пьесе.
Не отклоняясь от Чеховского текста, Стефан Брауншвейг в тандеме с блистательными артистами и высокопрофессиональной командой спектакля расставили акценты, контрасты и интонации невероятно чувственно и тонко, искусно завуалировав в постановке множество смыслов и ассоциаций, которые каждый зритель воспримет сквозь призму своей личности.
Парадоксально, но факт: иностранный режиссёр, не знающий русского языка, настолько тонко прочувствовал загадочную русскую душу, что ему удалось постигнуть самому и воплотить в своём спектакле глубочайший спектр эмоций в самой широкой амплитуде.
«Дядя Ваня» – не банальные «сцены из деревенской жизни», а глубинное размышление о природе человеческой личности, о хрупкости, уязвимости природы планета Земля, которую человек уничтожает также беспощадно, как и самого себя.
Стефан Брауншвейг: «Мне важно войти этим спектаклем в общую экологическую повестку. Климат меняется. Первый раз я приехал в Москву в 1979 году, в феврале было 25 градусов мороза. Сегодня все не так. Теперь если в Москве зимой минус 10, то в Африке вообще невозможная жара. Население африканских стран перемещается в другие климатические зоны, в том числе к нам в Европу, и это уже миграционная и экономическая проблемы. Все связано: экология, экономика, энергетика. Чем больше мы разрушаем климат, тем к более глобальной катастрофе это ведет. У меня нет готовых рецептов, как исправить ситуацию, но надо будоражить умы, совесть, сознание всего человечества».
Стефан Брауншвейг является не только режиссёром, но художником-сценографом спектакля.
Сценография лаконична, но при этом очень атмосферна и аллегорична. Основу декораций символично составляют натуральные материалы: дерево и вода. Публика попадает на веранду деревянной усадьбы Войницких, напоминающую современный эко-отель.
В центре сцены уютно расположился бассейн-купель, в которую при тех или иных обстоятельствах окунаются главные герои. Вода – тонкая аллюзия, она может погубить и спасти: Астров топит в воде, как в вине, душевную боль, Дядя Ваня пытается забыться от хандры и тоски, Елена Андреевна отчаянно старается усмирить свою страсть и вспыхнувшую «русалочью кровь», а Серебряков – ныряет в бассейн, испугавшись аффекта своего шурина, который готов в порыве гнева застрелить опостылевшего родственника…
В первом акте в пространстве арьерсцены монументально возвышается величественный строевой лес, полный жизни, энергии и силы.В финале второго действия зрители видят обломки беспощадно срубленных деревьев, которые метафорично говорят не только о бездумно уничтоженных лесах, но и о сломанных человеческих судьбах.
Словно в лабиринтах густого леса, герои блуждают в своих жизнях, чувствах, нереализованных амбициях и разбившихся иллюзиях…
В спектакле Театра Наций наглядно предстаёт диссонанс внутренних миров героев, потерявших нравственные ориентиры, разочаровавшихся в окружающей действительности, в людях, в себе, их мучает провинциальная тоска, хандра и скука.
Художник по костюмам Анна Хрусталева подобрала для каждого из героев стильные элегантные костюмы, которые великолепно коррелируются с современной модой: мысли и чувства, проблемы, сомнения и страдания героев очень современны.
Каждый из персонажей искренне недоумевает: почему его жизнь сложилась именно так, почему нельзя повернуть вспять время и переиграть фатальные решения в судьбе, почему окружающие люди настолько легкомысленны, что не задумываются о будущем планеты?..
«Проснуться бы в ясное, тихое утро и почувствовать, что жить ты начал снова, что всё прошлое забыто, рассеялось, как дым».
Евгений Миронов предстаёт в роли Ивана Войницкого, истеричного, опустошённого мужчины, образ актёра для этой роли дополнили бунтарскими длинными волосами. Герой старается шутить, бравировать и горько иронизировать, но в его душе в это время пылает испепеляющий пожар – к 47 годам он осознал, что совсем не так прожил свою жизнь, как мечтал. «Когда нет настоящей жизни, то живут миражами. Все-таки лучше, чем ничего», – с досадой и болью восклицает растерянный Войницкий, сожалеющий о впустую потраченных годах жизни и ушедшему времени, которое, как известно, не может вернуть даже сама вечность. Словно в волшебный мираж, он влюбляется в Елену Андреевну и досадует, почему не обратил внимание на юную девушку десять лет назад, когда счастье ещё было так возможно.
Елена Андреевна в воплощении Юлии Пересильд проживает на сцене внутреннюю борьбу между долгом совести и соблазнами сердца. В других составах в этом образе предстают Елизавета Боярская и Марина Александрова. В этой героине аккумулируются разные качества, присущие женщинам: благородство и кокетство, проницательность и порывистость, верность моральными принципам и пылкость души, рвущейся на свободу.
«Этот дядя Ваня говорит, будто в моих жилах течет русалочья кровь. «Дайте себе волю хоть раз в жизни…» Что ж? Может быть, так и нужно… Улететь бы вольною птицей от всех вас, от ваших сонных физиономий, от разговоров, забыть, что все вы существуете на свете… Но я труслива, застенчива… Меня замучит совесть», – размышляет Елена Андреевна.
Неудивительно, что благородный доктор Астров вдохновляет молодую женщину, надломленную постоянными придирками нелюбимого престарелого мужа и истосковавшуюся в провинциальной глуши.
Михаилом Львовичем Астровым в воплощении Виктора Добронравова невозможно не увлечься. Невероятно обаятельный, благородный, не похожий на других доктор знает вся тяготы деревенской жизни и искренне страдает, когда ему не удаётся спасти того или иного пациента. Он болеет душой за леса и небезосновательно считает их совершенством: Астров видит свою миссию в сохранении природных богатств, которые он неистово старается беречь и приумножать.
«Те, которые будут жить через сто-двести лет после нас и для которых мы теперь пробиваем дорогу, помянут ли нас добрым словом?» – философствует Михаил Львович. Разумом мудрый доктор понимает, что его мечты призрачны и иллюзорны и что одному человеку не под силу изменить систему фатального разрушения. Он уже ничего не ждёт и ни на что не надеется, поэтому и периодически уходит в запои, отчаянно пытаясь забыться.
Однако появление Елены Андреевны всколыхнёт в Михаиле Львовиче романтические чувства – герой искренне увлечётся ей. И хотя в докторе явно наблюдаются черты цинизма и снобизма, он не лишён романтизма и сентиментальности. С каким упоением герой рассказывает Елене Андреевна о лесах!
Астров убеждён, что все беды от «полнейшего отсутствия самосознания», он научился жить без надежды, обуздал свои мечты и, кажется, уже и не рассчитывает на счастье. Но жениться на влюблённой в него Соне он не хочет, потому что взаимности с его стороны нет, а обрекать молодую девушку на жизнь с опустошённым человеком он считает преступлением.
Соня в исполнении Надежды Лумповой – сильная личность при внешней хрупкости: порядочная и глубоко страдающая девушка не видела в жизни ничего хорошего, а безответная любовь к Астрову потушила огонёк надежды на лучшее, который ещё теплился в её душе. Но всё же Соня верит, что где-то в конце череды дней её ждёт спасение – человек должен хотя бы во что-то верить, чтобы не сойти с ума от безысходности.
Стареющий капризный ипохондрик Серебряков в блистательном воплощении Виктора Вержбицкого – апогей эгоизма и надменности. Серебряков убеждён, что если он не центр Вселенной, то уж точно – главное лицо своей семьи, он требует преклонения, почитания и подчинения. В одной из ключевых для этого героя мизансцен для усиления эффекта своего влияния он выступает перед домочадцами, декламируя в микрофон странную речь, напоминающую политические дебаты, в которых много пафоса, но мало сути.
Сцену прощания Елены Андреевны с Астровым и диалог доктора с Серебряковым рефреном объединяет карандаш, который, словно грифелем, подводит итог этой истории, оставляя за собой право поставить хоть и беспросветное, но многоточие…
Елена Андреевна предпочла убежать от своих чувств, усмирив «русалочью кровь», но доктор проницательно заметил: пусть не сейчас и не с ним, но её роман на стороне всё равно случится – невозможно вечно гасить в себе чувства. Финальный монолог Сони, который с пронзительной болью и щемящей тоской произносит Надежда Лумпова, всё же дарит светлый луч надежды, что вера может стать спасением для человеческой души.
«…Нормальное состояние человека — это быть чудаком…»
Стефан Брауншвейг: «ˮДядя Ваняˮ – это образ нашей беспомощности. Можно ли жить, когда идеалы утрачены? Можно ли переосмыслить свою жизнь?»
И пусть «непосредственного, чистого, свободного отношения к природе и к людям уже нет», как нет ответов на эти риторические вопросы, их точно стоить искать: если каждый из нас не сможет трансформировать своё мировоззрение, рано или поздно произойдёт катастрофа, которая разрушит жизнь на планете, безвозвратно уничтожив всё живое.
На ближайший показ спектакля в Москве 2 мая, билеты ещё можно приобрести. https://theatreofnations.ru/
Неизменные аншлаги на спектакле «Дядя Ваня» в Театре Наций – добрый знак того, что люди в динамичном ритме и драйве дней всё же находят время, чтобы задуматься о главном, незыблемом и вечном…
В экологичной усадьбе Войницких гостила корреспондент Бурулева Юлия
Фото: пресс-служба Театра Наций – Ира Полярная и Юлия Трегуб